Форум » FanFicntion Папины Дочки » Папины дочки. Даша, Веник, Маша. (продолжение) » Ответить
Папины дочки. Даша, Веник, Маша. (продолжение)
Лили: Название: Папины дочки. Даша, Веник, Маша. Автор: Лили Размер: макси Рейтинг: PG-13 Жанр: роман Саммари: события времён 10 сезона. От автора: писала давно-давно ...
Ответов - 3
Лили: - Привет! – Даша поприветствовала Никиту, который, кстати, почти не изменился, разве что стал чуть-чуть взрослее. - Привет! Даша? Васнецова? Ты так изменилась! Дай хоть обниму тебя, - Никита прижал её к себе, Даша смущённо улыбнулась и отстранилась. - А ты вот такой же. - Ну, это только внешне, а так я очень изменился. Вот, например, ушёл из ГДР. Ты как я вижу тоже? - Ну, да. Да, и глупо, наверное, всю жизнь быть готом. - Ой, чуть не забыл, это тебе, - он протянул ей букет белых лилий, - Хотел подарить чёрные розы, но потом передумал. - Спасибо, - она приняла букет из его рук, - Но это лишнее. - Да, ладно, мне не сложно. Ну, что будем так стоять? На улице хоть и солнечно, а прохладно. Октябрь месяц на дворе, может, сходим в кафе? - Ну, пошли, - согласилась она, - Знаю, тут одно местечко недалеко, можно сходить. - Ну, веди меня. По дороге в кафе Даше так и не удалось расспросить его о странном исчезновение. - О, а здесь уютно! – он занял центральный столик, за которым обычно сидела Даша, Веник и её сёстры. Официантка принесла два кофе и пирожное. - Никита, может, расскажешь, где ты был всё это время? - О, я жил в Питере с родителями, отцу предложили работу и мы уехали. - А, Питер. Мир тесен, у меня жених коренной питерец, - как бы невзначай упомянула Даша о Венике, а то уж слишком странно Никита смотрел на неё и слишком часто делал ей комплименты. - Жених? – он удивлённо приподнял бровь. - Да, между прочим, перспективный физик, - сказала Даша и пожалела, вечно эта физика везде лезет! - О, - Никита улыбнулся и случайно задел рукой Дашин кофе, чашка разлилась, оставляя пятно на её белоснежной блузке. - Вот блин! – Даша нахмурилась, дурацкий день. - Извини, я такой неловкий! Сейчас всё уберу! – он принялся водить салфеткой по её груди. - Что ты себе позволяешь?! – Даша резко встала. - Даша, я просто хотел помочь… я… - он тоже встал и растерянно посмотрел на девушку. - Всё хватит. Я уже на людей бросаюсь. Извини, во всём вижу подвох. Ладно. Пора домой, - она пошла, но он остановил её в дверях. - Ты забыла цветы. - А, извини, - она, нехотя, приняла белые лилии обратно - Ну, может я тебя провожу? - Я сама. Извини ещё раз. Пока. - Стой! – он вдруг набросился на неё и поцеловал. - Ты что дурак?! – Даша с силой оттолкнула его, - Я же сказала, что замуж выхожу! - Просто хотелось ощутить вкус твоих холодных губ в последний раз. - Придурок! – она бросила в него букет и убежала. Он проводил её взглядом и самодовольно усмехнулся. - Всё прошло как надо, - он ещё раз пересчитал деньги в конверте и, убедившись, в том, что сумма верная, положил его в нагрудный карман. - Даша, с тобой точно всё хорошо? – в очередной раз за вечер спросил Веник. - Да, а что? - Просто ты кладёшь в чай уже седьмую ложку сахара. Ты не заболела? – он потрогал рукой её лоб. - Говорю же, всё хорошо, - она резко дёрнулась. - Я просто спросил. - Веничек, ну не обижайся. Просто я, действительно, себя неважно чувствую. Голова что-то разболелась. - Ты иди, приляг, а я тебе чай принесу и температуру надо померить. - Ага, спасибо, - кивнула она и ушла в комнату. Веник волнуется о ней, заботливый, а она сегодня с другим целовалась! Нашла из-за чего обижаться, из-за физики! После этого поцелуя остался неприятный осадок, кто его вообще просил лезть в её жизнь? - Даша, ты, что до сих пор не легла? – Веник вошёл в комнату с кружкой чая и градусником, - Ложись, давай, сначала померим температуру. - Прости, - прошептала она. - За что? - За всё. Скажи, что прощаешь. - Дашенька, тебе не за что извинятся. - Просто скажи, что прощаешь. - Хорошо, я тебя прощаю, - он сел на край кровати рядом с ней, - О, а у тебя и в правду температура, вот выпей чай и лекарства, - он протянул ей кружку и горстку таблеток. Она поморщилась и с неохотой послушалась его. - Я, наверное, пойду. Ты пока поспи. - Нет, Веник! Подожди, не уходи! – она подвинулась, уступая ему место на кровати рядом с собой, он забрался под тёплое одеяло и положил руку ей на плечо, она тоже прижалась к нему крепче. - Дашка, как же я тебя люблю! - И я тебя. Давай всегда будем вместе. Обещай, что никогда меня не бросишь. - А мне ведь кроме тебя никто не нужен. - Даже физика? - Ну, физика – это совсем другое, это смысл жизни. - А что же тогда я? - А ты моя жизнь. - А ты моя. Он коротко поцеловал её и уснул, она ещё немного полежала на его груди и тоже уснула. Если бы только они знали, что ждёт их дальше! - Мама! Ну, вот зачем ты опять приехала? Не надоело кататься из Питера в Москву? - Венюня, эта Москва тебя совсем испортила. Неужели ты совсем не рад видеть родную мать? - Конечно, рад, мамочка, - Веник обнял её. - А где эта твоя? И вся её семейка? - Мама! Сколько можно говорить, её зовут Даша! И я женюсь на ней, хочешь ты этого или нет. - Венюня, эта девушка и грязная столица тебя совсем испортили, толи дело Лондон… - Мама, ну не начиная. И тем более, Лондон – это тоже столица. - Венюнечка, не умничай. Весь в отца, такой же непутёвый. - Ну, не скажи! Мы же уже всё решили. Я не еду в Лондон, у меня свадьба. С Дашей, и я люблю её, ясно? - Ох, Венюнечка, - запричитала Анна Павловна, - Она на тебя плохо влияет. - Кто на этот раз? Даша? Столица? – терял терпение Веник. - И та, и другая. Вон, сколько мы уже стоим в прихожей? Не можешь даже в гостиную пригласить или в этой семье так принято? - Мама, если ты приехала, чтобы оскорблять Дашу и её семью, то можешь уезжать. Выход, там! – он указал пальцем на дверь. - Выслушай меня Венюня. Лондон… - Мама! – он возвёл глаза к потолку, - Сколько можно повторять?! Я люблю Дашу! - А любит ли тебя эта девушка? - Любит. Мы любим, друг друга и поженимся, ясно? Всё у нас будет хорошо. - Венечка, а тебе не приходило в голову, что эта девушка обманывает тебя? Что она изменяет тебе? - Мама! Хватит, не смей говорить о ней в таком тоне. И вообще, если ты отказываешься принимать Дашу, то забудь тогда и меня. У тебя больше нет сына. - Ох, Венюня! – Анна Павловна схватилась за сердце, - Воды! Воды! - Хватит ломать комедию. Я не поеду в Лондон и в жизни не поверю, что Даша мне изменяет. Не старайся. - Ах, так! Венюня, я не хотела тебя расстраивать, но видимо придётся, вот… - она протянула ему конверт. - Что это? Ты хочешь дать мне взятку? – он удивлялся глупости этой женщины. - Венюня, открой. - Хорошо, - он разорвал конверт и просмотрел фотографии, которые там лежали, - что это? - Это доказательство моих слов, Венюня. - Ты врёшь! – он швырнул в мать фотографии и стукнул кулаком по двери, - Ты врёшь! Она не могла! Ты врёшь! Убирайся! Вон! - Венюня, эта девушка совсем замутила тебе рассудок, - Анна Павловна всхлипнула, - Ты же всё сам видел? Видел своими глазами, Венюня… Веник упал на пол и обхватил голову руками. - Венюня, - Анна Павловна погладила сына по голове. - Не трогай меня! – взревел он, - Оставь меня в покое! - Венюня, зато теперь ты понимаешь, кто она на самом деле. Ты не должен здесь оставаться. - Оставь меня! Я сказал! Убирайся!!!! - Хорошо-хорошо, я подожду в гостиной. Через полчаса Веник позвал мать. - Я решил. Я уезжаю в Лондон. - Вот и правильно, я же говорила… - Лучше помолчи, - он быстро скидал вещи в сумку и нацарапал записку: «Я всё знаю. Не ищи меня и не звони мне. Прощай» - Можем идти, Венюня? - Одну секунду, - он вбежал в комнату, швырнул Йорика об стену и ушёл, - Теперь всё. Пошли. Веник закрыл дверь и, спрятав ключи под ковриком, уехал. - Привет! Веник, мы дома! – Маша, Даша, Женя и Галина Сергеевна и Пуговка вернулись домой. - Веник, а я тебе кексы твои любимые купила! – крикнула Даша, - Веник! - Кажется, его нет дома, - предположила Женя и обессилено упала на пол, шопинг утомляет намного больше изнурительной тренировки, - Машка, больше никогда не пойду с тобой по магазинам. - Я тоже, - Галина Сергеевна последовала примеру сестры и села на пол. - Ой-ой-ой, зато наконец-то купили нормальную одежду. - Эх, вы! Учитесь, мелочь! Маша, очевидно в нашей семье только мы с тобой настоящие женщины, - Пуговка взяла свои пакты с одеждой и ушла хвастаться Бублику. - Машка, поможешь мне вещи разложить? – Даша пошла в комнату, а Машка последовала за ней. - Так, ну и бардак тут. Ты, что совсем не убираешься? – Маша подняла с пола обломок Йорика и с интересом покрутила его в руке. - Убираюсь, Веник!!! – она открыла шкаф, он был наполовину пуст, - Веник!!!!! – истошно завопила она. - Дашка, чего так орать? Я понимаю, Веничек разгром устроил, но за нечистоплотность ещё никого не убивают. - Веник!!!! – Даша позвала его ещё громче. - Что здесь происходит? – Женя, Галина Сергеевна и Пуговка пришли на крик. - Веник!!! – не прекращала звать Даша, - Веничек, любимый, отзовись!!! Веник!!! - Даша, прекрати! Веника нет дома, - попыталась образумить младшую сестру Маша. - Что это? – Даша заметила обломок в руках Маши, её глаза расширились от ужаса и она, схватив Машу за плечи стала неистово трясти её, - Маша, что это? - Откуда я знаю, мусор какой-то, только не тряси меня. - Где ты это взяла? Говори! - На полу нашла, Даша, да что происходит?! - Кажется, Веник, пропал… - под конец предложения её голос окончательно стих, и она опустилась на пол рядом с кроватью. - Как пропал? – не поняла Женя. Даша осмотрелась по сторонам и мотнула головой, словно пытаясь, проснутся. - Вещей в шкафу нет, его нет и Йорик, - она потрясла обломком черепа. - Ну, всякое бывает. Позвони ему, - Маша достала из сумочки телефон и протянула Даше. - Ага, - Даша решительно набрала номер и приложила телефон к уху, она долго слушала гудки, словно ждала, что противный женский голос, сообщающий, что абонент недоступен, вдруг станет голосом Веника. - Ну? – нетерпеливо спросила Пуговка. - Недоступен, - отозвалась Даша. - И кажется, будет недоступным ещё долго, - Галина Сергеевна ещё раз прочитала письмо, оставленное на тумбочке. - Что это значит?! Что с ним?! - Даша, это, кажется, тебе, - Галя протянула письмо сестре, - Ты только не волнуйся. Она, наверное, уже сотый раз перечитывала эти коротенькие три предложения: «Я всё знаю. Не ищи меня и не звони мне. Прощай», но смысл слов до сих пор не желал проникать в её сознание. - Даша, - Маша аккуратно тронула сестру за плечо, - Что там? - Не верю, - только и ответила она, продолжая всматриваться в клочок бумаги, исписанный любимым косым почерком, который вскоре поплыл от крупных капель слёз. - Дай, что там! – Маша выхватила листок и быстро пробежалась по нему глазами, - Ну и ну, вот так! Без всяких объяснений? Может вы… поругались? Даша мотнула головой, последний их разговор состоялся вчерашним вечером, он обещал, что никогда не бросит, а сегодня утром, он ещё спал, когда она уходила. Даша поцеловала его в лоб на прощание, он сонно чмокнул её в щёку и уснул снова, а она ушла. Щека вдруг резко вспыхнула в том месте, где он оставил свой последний поцелуй. - Даша, наверное, это какая-то ошибка. Такого не бывает. Подождём до вечера, может что-нибудь прояснится, - предположила Маша. - Подождём, - кивнула Даша и натянуто улыбнулась. Но время шло, к вечеру он не позвонил, как не было весточки и завтра, и послезавтра. Так проходили часы, дни, неделя, пошла вторая неделя и вот на исходе третей наконец раздался звонок. - Алло! – Даша кинулась к трубке, - Веник! - Это не Веник, это Анна Павловна, мама Вениамина, - раздался холодный женский голос на другом конце провода, Даша кивнула, словно эта женщина могла её видеть, сердце упало в пятки. - Где Веник? Куда он пропал? Почему не звонит? Что значит это письмо? - Дарья, я звоню вам, чтобы сообщить, что Вениамин уехал учиться в Лондон и больше не вернётся. Не ищите его и не звоните ему. До свидания, - а дальше гудки, монотонные гудки. - В Лондон, - эхом отозвалась Даша и обессилено рухнула на пол.
Лили: Маша и Галина Сергеевна заглянули в комнату сестры, Даша лежала на кровати и постоянно прокручивала запись на диктофоне. - Понятно. Ты меня не слышишь. Ну, чё я тогда пришёл? Влюблённый идиот. Даша, я, между прочим, сюда ради тебя пришёл, а не ради физики. Ты мне нравишься. Мне ещё никто так никогда не нравился, даже физика. - Дашенька, - Маша вошла в комнату и села рядом с сестрой, - Хватит. - Понятно. Ты меня не слышишь. Ну, чё я тогда пришёл? Влюблённый идиот. Даша, я, между прочим, сюда ради тебя пришёл, а не ради физики. Ты мне нравишься. Мне ещё никто так никогда не нравился, даже физика. - Даша, прекрати. - Понятно. Ты меня не слышишь. Ну, чё я тогда пришёл? Влюблённый идиот. Даша, я, между прочим, сюда ради тебя пришёл, а не ради физики. Ты мне нравишься. Мне ещё никто так никогда не нравился, даже физика. - Так, - Галина Сергеевна выхватила диктофон из рук сестры, - Всё хватит! Соберись, хватит лежать тут и жалеть себя! - Отдай! – Даша попыталась отобрать диктофон, но Галя отошла в сторону и Даша поймала рукой воздух, - Маша, скажи ей, чтобы она отдала! - Нет, Даша. Прекрати. Ты ведёшь себя, как маленькая. - Я и есть маленькая, мне только 18. Отдай! - Галя, сломай его, - приказала Маша, Галя бросила диктофон на пол и ударила по нему каблуком. - Вы бессердечные! Убирайтесь! Зачем вы вообще пришли? - Даша, просто мы не можем смотреть, как ты своими руками убиваешь себя. - Я уже умерла! Уже два месяца, как я умерла! Он был моей жизнью, а теперь его нет. А вы отобрали у меня единственное, что давало мне надежду на воскрешение. Уходите. - Даша. На этом жизнь не кончается. Нельзя заживо себя закапывать. Очнись, - Маша потрясла её за плечи. - Где ты такие умные слова вычитала? Ох, прости, ты же не умеешь читать! - Не смешно, Даша, похоже, ты разучилась меня подкалывать. Знаешь, я не обижаюсь. - Вот и прекрасно! А теперь вали отсюда и забери её с собой! – она ткнула пальцем на Галину Сергеевну. - А зря мы ведь хотели помочь. - Вас когда-нибудь бросали беременными накануне свадьбы?! Нет! Вот и валите! – она швырнула в них подушкой. -Пошли, Маша, сейчас от нас толку мало, - сёстры скрылись за дверью и, дождавшись, когда их шаги стихнут, Даша упала на кровать. Она не плакала, совсем не плакала, наверное, слёзы кончились, когда она думала, что Веник и Машка женятся. Хотя, признаться, иногда так хотелось разрыдаться, но предательские слёзы не желали появляться, наверное, ждут, когда поводов для рыданий накопится столько, что в один день она не выдержит и затопит всю Москву. Как он мог? Уехать так, без всяких объяснений и ещё попросить свою мамашу позвонить, неужели не хватило смелости самому, глядя ей в глаза, сказать, что физика важнее и, что все слова, что он ей говорил, все ночи, что они провели вместе, ничего не значат. А свадьба? Что это было? Повод для того чтобы затащить её в постель? Но он ведь был счастлив с ней, он ведь любил… Даша знала это, чувствовала. Они даже не попрощались, наверное, если бы он сказал ей прямо, что больше не любит, было бы легче, а так её терзают смутные сомнения, что что-то не так, что не всё так просто. Крохотный лучик надежды ещё ласкает собой сердце, он ведь не говорил, что всё кончено. Всего лишь слова, выведенные на бумаги, ей важно видеть его глаза. - Даша, можно, - в комнату вошла Женя, от которой так и веяло позитивом, - Как дела? А знаю, плохо, - она села на пуфик рядом с кроватью, - Просто пришла сказать, что мы с В.. Денисом наконец-то признались друг другу. - О, поздравляю, - Даша села на кровати, приятно слышать хорошую новость, потому что окружающие в последнее время лишь жалеют её. А жалость… это для слабаков. А Даша почему-то была твёрдо уверенна, что она сильная. - Да, и всё получилось так странно. Мы просто вели эфир и, когда звучала песня, он вдруг сказал, что я ему нравлюсь. - Он же тебе это уже говорил. - Ну, тогда всё было не серьёзно, и я думала, что это из-за квартиры, а теперь. В общем, я сказала, что он мне тоже нравится, и теперь мы официально встречаемся. - Здорово, - протянула Даша, стараясь радоваться за сестру, но что-то не очень получалось. - Дашка, да не переживай ты так. Всё будет круто! Надо только подождать. И вообще видимо на нас проклятье какое-то. От меня Женька в Лондон сбежал, от тебя Веник. Но теперь я с Денисом счастлива и у тебя всё будет хорошо. Ты подумай над моими словами, - Женя похлопала Дашу по коленке и ушла, тихонько закрыв дверь. - Вениамин, останьтесь, пожалуйста, - окликнул его профессор после занятий. Веник лениво побрёл к столу профессора и вопросительно посмотрел на него. - Вениамин, мне говорили, что вы перспективный физик, но я что-то этого пока не замечаю. - Вам не нравятся мои изобретения? – усмехнулся он, так как был лучшим в группе. - Нет, что вы. Ваши изобретения гениальны, дело не в этом. Я не вижу огонь в ваших глазах, не вижу, что вам действительно хочется здесь учиться. - Простите, что не оправдал ваших ожиданий, - он развернулся и направился к выходу. - Стойте, Вениамин! У вас что-то случилось? - Случилось. Но это не ваше дело, - сухо ответил он и покинул аудиторию. Он брёл к съемной квартирке, которую снимал вместе с ещё тремя такими же перспективными физиками, один из них был русским, кстати. Хотя, признаться соседи по квартирке Веника мягко говоря недолюбливали, а зачем с ними дружить, если через года три они буду готовы головы друг другу свернуть за какой-нибудь грант? Да и какой в этом смысл? И если он вообще, смысл жизни? Веник, как-то ошибочно сказал, что физика – это смысл его жизни, а что теперь? Физика у него есть, а смысла нет. Выходит смысл этот был в Ней. Он не называл Её имени, ни в мыслях, ни уж тем более вслух, рана ещё не затянулась, да и затянется ли когда-нибудь вообще? В голове одни вопросы, а ответы на них искать совершенно не хочется. Вообще ничего не хочется. Жить тоже не хочется, хотя выходит он уже и не живёт, ведь всё тогда же он говорил, что Она – его жизнь, в этом он был прав, да и зачем ему смысл без жизни? Всё, в голову лезет какой-то бред, пора заканчивать, он остановился и подставил лицо небу, крупные капли ударили по лицу. Дождь. В Лондоне всё время идёт дождь, вызывая воспоминания о Её день рождение, о вечере, об ужине, о танце, о его Ей подарке, о поцелуях, о той ночи. Она ведь была счастлива, и он был счастлив. Зачем? - Зачем? – повторил он вслух, и вопрос застыл в воздухе. Что «зачем»? Зачем жить? Зачем она изменила? Или зачем он уехал? Она ведь ему всё прощала, и поцелуи с Машей, и амнезию, и боль, что он ей причинял. Она прощала многократно, а он не смог простить всего раз. Выходит, у него нет сердца? Веник прислушался к себе, что-то в груди не переставая, ныло и разрывалось, выходит сердце есть. Дурак! Зачем он, вообще, уехал? Трус, бросил всё, как только на горизонте замаячили трудности. Слабак! Он должен был остаться, должен был бороться за неё! Или просто пойти и набить морду этому хмырю, лучше бы от этого не стало, но зато полегчало бы. А что сейчас ему делать? Может ещё не поздно? Поздно… хотя, лучше поздно, чем никогда. - Такси! – он бросился к дороге, машина остановилась. - В аэропорт ближайший, - приказал Веник и сунул водителю внушительную купюру, - Быстрее. Людмила Сергеевна посмотрела на горящий циферблат. 2:46 сообщал будильник, она аккуратно, чтобы не разбудить мужа встала с дивана и побрела на кухню. Налила стакан воды и залпом осушила его. Ещё сонная, она машинально побрела в ванную. Внезапно, до неё донёсся какой-то шум со стороны комнат девочек. Пуговка. Пронеслось в голове, наверное, опять упала с кровати. Людмила Сергеевна на ощупь пробралась в комнату младших дочерей и заглянула вовнутрь. Пуговка мирно посапывала, Женя сладко улыбалась во сне, а Галина Сергеевна, как обычно, скинула одеяло на пол. - Галя-Галя, - покачала головой Людмила Сергеевна и, накрыв дочь, поцеловала её в лоб. Шум снова донёсся до неё. Да что ж такое? Даша! Людмила Сергеевна что есть мочи бросилась в комнату дочери. - Даша, у тебя всё хорошо? - Да, - отозвалась Даша, в её голосе ясно слышался испуг. - Дашенька, ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит? А почему не спишь? Бессонница? - Мама, всё нормально, - она хотела сказать, что всё хорошо, но слова комом застряли в горле. - А что это был за шум? – насторожилась Людмила Сергеевна. - Какой шум? - Значит показалось. Знаешь, ну раз ты спать не хочешь, я тут с тобой посижу. И тебе веселее, и мне спокойнее, - Людмила Сергеевна забралась к дочери на кровать и вдруг наткнулась на что-то острое, - Даша, что это? Что ты там прячешь? - Ничего, - неестественно быстро ответила дочь. - Даша, не ври мне, что это? - Это… это… - она потерянно осмотрелась по сторонам, - Я просто хотела склеить, хотела наладить его. А ничего не выходит. Всё ломается ещё сильнее, мама, ничего уже не вернуть. Не склеить. - Дашенька, о чём ты? - Йорик… он... его не наладить. Не собрать. - Ах, это всего лишь череп. Ну, слава Богу, а то я столько всего передумала, - Людмила Сергеевна облегчённо выдохнула и обняла дочь, - Ну, иди ко мне. Даша, ты поплачь. Легче станет. - Нет, мама, легче не станет. - Знаешь, мне хочется успокоить тебя, подбодрить, а что-то не выходит, я не знаю, что говорить в таких ситуациях. Когда мне было плохо, мама обычно говорила, что всё будет хорошо, но мне почему-то кажется, что тебе это не поможет, но я попробую. Всё будет хорошо, Даша. - Вы все так говорите, ты, папа, Галина Сергеевна, Машка, Женька, даже Пуговка. Но знаешь, как-то не верится. - А ты поверь. Просто попробуй поверить. - Мама, можно я побуду одна? - Спокойной ночи, - Людмила Сергеевна поднялась и ушла спать. Жизнь стала напоминать неизлечимую болезнь. Она целый день лежала одна на кровати и смотрела в белый потолок или изучала узоры на обоях, каждый час кто-нибудь считал своей обязанностью зайти к ней в комнату и сказать, что всё будет хорошо. Это, как убеждать, больного тяжёлой формой рака, что он выздоровеет. Ты в ответ киваешь и делаешь вид, что веришь, а на самом деле после каждого такого визита надежды становится всё меньше, ты будто падаешь в бесконечную чёрную пропасть, а дно всё не наступает. Будто нет его, дна, у твоего горя. Даша подошла к окну и, открыв штору, посмотрела на небо. Чёрное и беззвёздное, совсем как её жизнь. Она ещё долго стояла так и ждала, когда засияет хоть какая-нибудь звёздочка, так и наступило утро. Очередное утро, очередной день её затянувшейся болезни. - Куда вам молодой человек? – в очередной раз спросил таксист, - Молодой человек, вам куда? Он не думал о том куда пойдёт, вернувшись в Москву. Тогда в Лондоне и в аэропорте, а потом и в самолете, его одолевало нестерпимое желание увидеть её, сказать, что он не сдастся, что будет бороться. А теперь тут, в России, когда он уже взвесил всё, получается, что ехать не куда. Ну, придёт он сейчас к ней, но скажет всё, а дальше что? Наверное, надо как-то подготовиться, цветы может купить, хотя, какие к чёрту цветы? - Молодой человек? – таксист вопросительно посмотрел на него. - Володарского 11, Гагаринский район, - ответил он после минутной паузы. - Так бы сразу и сказал. А чего уставший такой? Перелёт тяжёлый был? – похоже, ему попался в таксисты один из тех, кто считают себя великолепными психологами только лишь из-за того, что прожили свои 50 лет достойно. На разговор Веник настроен не был, поэтому, коротко кивнув, притворился спящим. - Приехали, - оповестил водитель и остановил машину прямо перед Её подъездом. - Спасибо, - Веник оплатил проезд, но покидать машину не спешил. - Ты чего? Выходи, или тебе ещё куда надо, парень? Если что, я подвезу. - Да нет, мне больше никуда не надо. - Так выходи. Иди к ней. - А откуда вы знаете? Про Неё? – удивился Веник. - По тебе видно. Я вас таких за километр вижу, влюблённых идиотов, иди, она ждёт. - Вот в этом я как раз сомневаюсь. - А ты проверь. Ну? - Спасибо, - Веник кивнул и вышел из машины. Ветер тут же ударил в лицо, он поморщился от холода. Куртка совсем не грела в конце декабря, в Англии хоть и дождливо, но тепло, да тем более, чтобы думать об одежде и погоде, времени не нашлось. Он посмотрел на часы, которые успел перевести, восемь утра. Рановато что-то для визитов, Веник сел на скамейку перед их домом и просто стал ждать. Она ведь должна пойти в универ, значит скоро выйдет. - Веник?! – вдруг окликнул его удивлённый женский голос. - Маша! – обернулся он и встал, чтобы поприветствовать её. - Веник! – Маша кинулась к нему на шею, потом отстранилась и дала звонкую пощёчину. Он замялся, Машино приветствие показалось ему, по меньшей мере, странным. Конечно, есть за что, но неужели никто не знает о Её измене? С минуту они просто стояли и смотрели друг на друга. Может Венику и показалось, но Маша выглядела старше, серьёзнее что ли. - А … - он запнулся, Её имя всё ещё давалось ему с трудом. Он знал, что Она может быть в нескольких метрах от него, бегает, суетится, может, опаздывает или, не спеша, попивает чай, а возможно лежит в ванной или ещё спит. Понимал, что Она так близко, он мог думать о ней, мог даже представить её рядом, но он не мог произнести Её имени, пока не убедится в реальности и в том, что Она всё ещё любит его. - Если ты о Дашке, то она дома. Если не о ней, то зачем тогда вообще приехал? - Маша, я… мне нужно с ней поговорить. - О чём, Веник? – Маша запнулась, ей хотелось наорать на него, сказать всё, что она о нём думает, рассказать о страданьях Даши, но она не знала, хочет ли сама Даша, чтобы он знал о её чувствах и страданьях и о ребёнке, нет, он определённо должен знать. Но имеет ли она, Маша, право говорить об этом? Это не её тайна. - О нас. Я хочу Ей сказать, что я буду бороться и, что я так просто не отступлюсь. Даже, если Она выберет не меня, я всё равно буду бороться. И хочу предупредить, что в любом случае, я разукрашу фейс этого хмыря, а то руки чешутся, - он потёр кулаки и решительно скрестил руки на груди. - Так-так. Либо я чего-то не понимаю, либо я чего-то не знаю. Ты вообще о чём? – Маша нахмурилась, вот теперь она напоминала ему ту прежнюю Машу. - Об этом, - он выплюнул это слово, - с котором Она целовалась. - Кто Она? С кем целовалась? - Да откуда я знаю с кем! Просто парень какой-то. - Кто и с кем целовался? Ты можешь мне объяснить? - Ты что ничего не знаешь? Я о том парне, - он сделал глубокий вдох, - который целовался с… Дашей, - выдохнул он. Глаза Маши сначала расширились, а потом резко сузились и она начала судорожно глотать воздух. - С этого момента поподробнее, - наконец выдала она. - Маша, я не хочу говорить это вслух. - Нет, Веничек, ты мне всё расскажешь. Потому, что это полностью меняет дела. Всё. Так пошли в кафе, там мне всё расскажешь. - Маша, мне нужно с Ней поговорить! - Нет, Веничек, сначала ты поговоришь со мной. Здесь мы говорить не можем, мне холодно. Всё пошли, - она схватила его за руку и потянула в сторону кафе. - Два кофе, - быстро сделала заказ Маша и, скрестив руки и ноги, выжидающе посмотрела на Веника, будто приготовилась слушать какую-то занятную историю. - Маша, чего ты от меня ждёшь? - Веник, я жду объяснений. Ты вдруг уезжаешь в Лондон, не говоря не слово, хотя всё было хорошо, и вы были счастливы. Потом приезжаешь и говоришь о каком-то поцелуе. Веничек? - Маша, - он стал старательно изучать поверхность стола, - Мне сложно об этом говорить. У нас всё было хорошо, и я был уверен, что Она со мной счастлива и вдруг в один прекрасный день я узнаю, что Она мне изменяет. Что я, по-твоему, должен был делать? - Дашка? Тебе? В жизни не поверю, что за бред ты несёшь? - Вот и я сначала не поверил, пока не увидел фотографии. Хотя, что я говорю? Даже, когда я их увидел, я не хотел верить, но ведь с фактами не поспоришь. - С какими фактами, Веничек? Ты на солнышке не перегрелся в своём Лондоне? Что ещё за фотографии? – Маша нависла над ним. - Фотографии, на которых Она целуется с этим… - еле выдавил он. - Так. Спокойно. Значит, выходит ты увидел фотографии, на которых Дашка с другим целуется и уехал? - Да, - обречённо ответил он и снова занялся изучением стола. - Ваш кофе, - официант обслужил их и удалился в направлении барной стойки. - Спасибо, - кивнул Веник и стал не спеша помешивать сахар. - Странно, но Дашка, ни о каком парне и уж тем более, ни о каких поцелуях не говорила, - сказала Маша куда-то в пустоту и задумчиво стала накручивать прядь волос на палец, - Ничего не понимаю. - Вот и я, Маша, не понимаю мотивацию её поступка. - Мотивацию? – переспросила Маша,- По-моему, не чисто всё это. Откуда у тебя эти фотографии? Он помедлил. - Мама принесла. - Значит мама? Прекрасно! Веничек, а ты слышал о фотошопе? - Конечно, слышал. Подожди, то есть ты считаешь, что мама подделала снимки нарочно? – смысл слов еле доходил до него. - А ты её не знаешь? Помнишь, как она отзывалась о Дашке? А как хотела, чтобы ты в Лондон уехал? Помнишь? - Так вот значит в чём дело! А я, дурак, поверил! – Веник принялся истерично биться головой об стол. - Веничек, Веничек, успокойся! – Маша схватила стакан воды с соседнего столика и вылила его прямо на голову своего друга, - Извините, я заплачу, - кивнула она молодой женщине. - Я же должен! Я же должен теперь бежать! На коленях ползать и молить о прощение! Что же я здесь сижу-то?! – он сорвался, но Маша остановила его. - Веничек, подожди, сейчас не самое подходящее время. - Это почему ещё? - Как же тебе объяснить? Даше, твой отъезд дался нелегко, скажем так. И если ты, сейчас явишься к ней, боюсь, она просто сойдёт с ума. Ты должен для начала успокоиться, а то ты и слов связать не можешь. Давай посидим тут немного, а потом ты с ней поговоришь, а лучше сначала я с ней поговорю, а потом ты. Потому что ты же знаешь Дашу, она может и не понять сразу, ты же не хочешь стать инвалидом на всю жизнь? - Бедная моя девочка, что же я наделал? Нет, Маша, я ждать больше не могу! – он сорвался и побежал, что есть мочи. Даша вышла из комнаты, впервые за долгое время. До этого она выходила лишь в ванную, да и то, поскольку она почти не питалась, необходимости не было, а если она и ела, то пища мигом выходила обратно. Галина Сергеевна сказала, что это нормально в первом триместре, Даша поверила ей на слово, в конце концов, Галя самая умная из всех известных ей людей, конечно, в физике до Веника ей далеко. «Веник. Веник. Веник. Веник. Веник» - пел в голове проклятый голосок, словно издеваясь над ней. Даша надела наушники и врубила музыку на всю громкость, чтобы заглушить дурацкое пение в голове. «Веник, Веник, Веник» - не унимался голос, да что ж это такое? Она сняла наушники и бросила плейер на диван. В универ Даша не ходила, притворилось больной, хотя, наверное, это и не было притворством, если вспомнить о её неизлечимой болезни под названием «Любовь», в любом случае скоро придётся брать академический отпуск. Она ещё не свыклась с этой мыслью, с тем, что ей придётся одной воспитывать ребёнка, она ведь сама совсем недавно окончила школу, а тут такое. Радоваться или плакать? «Веник, Веник, Веник, Веник» - сколько можно? Что за день такой? Даша упала на диван и постаралась подумать о чём-нибудь отвлечённом, не напоминающем о Венике. Хотя как такое возможно, если даже любимые «Шмели» напоминают об их занятиях физики, а этот диван об их поцелуе, а вот этот телевизор о том, как Веник починил его и он стал одновременно показывать два канала, причём один без звука. Они тогда ещё ругались с сёстрами, чья очередь, смотреть со звуком. Сейчас эти ссоры кажутся ей смешными, может Маша права, и она действительно очень повзрослела из-за всей этой истории с «неизлечимой болезнью»? Можно было пойти к бабушке, которая давно приглашала её на чай, но с той квартирой воспоминаний даже больше, чем с этой. Воспоминания. Наверное, они будут преследовать её всю жизнь. И как не крути невозможно перечеркнуть ту часть своей жизни, которая принесла тебе больше всего счастья. Как говорится, полоса белая, полоса чёрная, мы с тобой светлые, жизнь, увы, тёмная. Раньше, этот незадачливый стишок её забавил, а теперь внушал ужас, какое-то ощущение неизбежности, обречённости. Раздался звонок в дверь. Наверное, Машка передумала идти на пары или у Пуговки отменили занятия из-за холодов, а может бабушка зашла спросить, как у неё дела? В любом случае, у всех есть ключи и лучше спрятаться в комнате. Даша зашла в своё привычное логово, закрыла дверь и легла на кровать. Звонки в дверь не прекращались, а становились только настойчивее. Ужасно раздражали, но зато отвлекали от мыслей о Венике. Да, сколько можно? Наконец не выдержала она и побрела в прихожую. - Сейчас открою, хватит звонить! – крикнула она и повернула щеколду, не удосужившись посмотреть в глазок. Даже если это воры или маньяки-убийцы, и сейчас ударят её по голове чем-нибудь тяжёлом, ей будет только легче. Она распахнула дверь, и собралась было уходить, как увидела Его.
Лили: Дверь распахнулась, и он увидел Её. Сердце бешено заколотилось, и он готов был поклясться, что слышит, как быстро бьётся Её сердце. Она стояла на пороге, такая потерянная, испуганная и одинокая. Слишком поздно… пронеслось в голове, но он отогнал эту мысль и упал на колени, не зная, как ещё заслужить прощение. - Прости, - зашептал он, сжимая её ладони в своих, - Прости меня, если сможешь. Дашенька, девочка моя. Умоляю, прости, знаю, нет мне прощение. Любимая, прости. Хорошая моя. Прости. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, невыносимо жарко, воздуха вдруг стало слишком мало для них двоих. Его ладони сжимали её пальцы, он стоял здесь на коленях. Совсем рядом. Такой настоящий, она чувствовала его запах, ощущала его пальцы на своей коже, слышала стук его сердца, голос. Он что-то горячо шептал. Хотелось убежать отсюда подальше, и кинутся к нему на шею одновременно. Ноги словно вросли в пол, мысли путались, а дурацкий голос в голове напевал: «Он здесь! Он вернулся! Веник здесь! Веник вернулся!» - Прости, я дурак, знаю! Столько раз просил тебя верить мне, а сам…! Прости, любимая, прости. Самая моя лучшая, дорогая, любимая, - в отчаянье он прильнул головой к её рукам, - Слышишь, я люблю тебя. Господи, я готов сделать всё, что угодно лишь бы ты простила, лишь бы больше не видеть грусть в твоих глазах. Хочешь, я умру? Хочешь, брошу эту физику, к чёрту, и работать пойду? Хочешь, буду спать тут на коврике, под дверью? Хочешь, убью кого-нибудь? Хочешь, сброшусь с башни? Хочешь, буду стоять перед тобой на коленях вечно? Что я могу сделать для тебя? Дашенька, любимая… - он поцеловал её ладони. - Просто будь рядом, - в отчаянье проговорила она и наконец, заплакала. - Любимая… что?! Ты прощаешь меня?! – он поднял свои глаза, в которых загорелась надежда. - Прощаю. Я ведь люблю, - она опустилась на колени рядом с ним и еле коснулась своими губами его. - Дашка, какая же ты у меня, хорошая, - он смахнул слезинку с её щеки, теперь, когда эйфория от первой встречи поутихла и волнение из-за терзаний, сможет ли она простить, прошли, он смог получше разглядеть её. Фиолетовые подпалинки под глазами, бледная кожа, волосы потускнели, за эти два месяца она сильно похудела, но зато в её взгляде появилось что-то такое взрослое, осмысленное. Сколько же она натерпелась из-за него? Сердце до этого, ритмично бьющееся, внезапно защемило от мучительной боли. И сразу возникло желание защитить её от всех бед, уберечь от любых неприятностей, сделать так, чтобы её солнечная улыбка не пряталась в тень, а из глаз раз и навсегда исчезла печаль, - Прости, - ещё раз прошептал он, - Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, слышишь? Она только улыбнулась и крепче прижалась к нему. - Даша, вот я говорю, что хочу защитить тебя. А мы с тобой сидим на холодном полу, - он встал и подхватил её на руки. - Что ты делаешь? - Я же сказал, что буду заботиться о тебе, - Веник отнёс её в комнату и положил на кровать, - Тебе надо поспать, - сказал он. - Я не хочу. - И поесть, - добавил он, ещё раз удивляясь худобе девушки, сердце защемило от чувства вины перед ней. - Я не хочу, - повторила она. - А что ты хочешь? Я сделаю всё. - Хочу, чтобы ты был рядом, я уже говорила. - Я тебя никогда не брошу. Клянусь, - сказал он и почувствовал укол совести, он ведь уже обещал и не сдержал слова. - Что? – спросила Даша, заметив перемену в его лице. - Просто я ведь уже обещал, что всегда буду с тобой и не сдержал слова. - Ты не обещал, когда я попросила тебя пообещать, что ты меня никогда не бросишь, ты ответил, что тебе никто не нужен кроме меня. Но ведь не обещал. - Теперь обещаю, - он поцеловал её в лоб, удивляясь тому, как она хорошо помнит их диалоги, - Поспи. - А, когда я проснусь, ты не исчезнешь? - Я же обещал. Приятных снов, - Веник накрыл её одеялом и сел рядом. Не прошло и десяти минут, как Даша уже спала. Бессонные ночи, проведённые за переживаниями, давали о себе знать. - Прости, - ещё раз шепнул он и ушёл. - Так. Ты куда это собрался? – Маша встретила его на пороге и властно встала между ним и выходом. - В магазин, - он отшатнулся от неожиданности. - Это ещё зачем? - За продуктами. - Я уже всё купила, - она продемонстрировала пакеты, - Хватай их, неси на кухню. И рассказывай. А где Дашка? - Спит, - он поставил пакеты на стол, и Маша принялась разлаживать продукты. - Вы поговорили? - Да. - Простила? - Да. - Ничего себе! – искренне удивилась Машка, которая была полностью уверена, что Веник будет ползать с цветами в зубах ещё не одну неделю, - Прямо так сразу?! - Да. - Веник, ты другие слова знаешь? А то надоел уже дакать. - Маша, я не виноват, что ты задаёшь односложные вопросы. - Ой-ой-ой. Что делать-то теперь будешь? - Смотря с чем. - С родителями, с Дашкой, с учёбой, - перечисляла Маша, наливая чай и, ставя на стол любимые кексы Веника. - Насчёт учёбы, думаю, что в Бауманку меня примут с распростёртыми объятьями и вот думаю съездить на выходных в Питер, поговорить с матерью. А Дашка… ну, надеюсь, что она ещё не передумала выходить за меня. - Веничек, ты что? Теперь ты просто обязан, женится на ней, как человек воспитанный в интеллигентной петербуржской семье. И, господи, обычно девушки в таких ситуациях не отказываются, даже, я на месте Дашки, за тебя бы вышла. - Ты это о чём? – он откусил кекс. - А ты, что ещё ничего не знаешь? – Маша удивлённо изогнула брови, и, поняв, что сказала лишнего, замолкла. - А что я должен знать? - Что Дашка тебя любит. По-моему, любовь – это аргумент для замужества, - выкрутилась она. - Любовь любовью, а с молодостью ничего не сделаешь. Ты лучше расскажи, что у тебя нового. Как Ник? Как учишься без меня? - Ой, Веничек, не зазнавайся, мне и без тебя помощников хватает, - она кокетливо вздёрнула подбородок, - Но ты не переживай ты лучший из всех помощников, - добавила она и растрепала волосы Веника. - Какая честь! - Да, я такая! Ладно, Веничек. С Ником, что же у нас с Ником? Хорошо у нас всё, вот пригласил на Рублёвку, но мне кажется, что рановато нам съезжаться. Он не настаивает, говорит, что это моё дело и, что готов ждать сколько угодно. Да, и с родителями его жить не хочется, если бы отдельно, другое дело. - А как ты с его родителями? Нормально? - О, просто отлично, они меня обожают. Маргарита Дмитриевна, мама Ника, замечательная женщина, она знает столько всего о моде и стиле! Настоящая рублёвская жена! Ещё она знакома с Серёжей Лазаревым, представляешь? Обещала меня с ним познакомить. - Ты смотри аккуратней, - предупредил Веник. - Ой, Веничек, я Ника ни на кого не променяю, даже на Серёжу Лазарева. А Константин Романович, отец Ника, всё время работает, но я его видела. Такой импозантный мужчина, в самом рассвете сил, высокий, подтянутый, они с Ником очень похожи, - тараторила Маша. - А, понятно, - протянул Веник, радуясь за свою лучшую подругу, - А остальные как? Женька? Галина Сергеевна? - Ой, у нас вообще эти два месяца для всех прошли потрясающе, но кроме Дашки, разумеется. Веник снова почувствовал укол совести. - Галина Сергеевна и Полежайкин вовсю штурмуют академию МВД, папа работу наконец-то нашёл, его офис в том же здание, что и прежде, только этажом выше, мама, кстати, из ППП уволилась, теперь помогает папе. Пуговка в сериале снимается снова, её нашли в базе данных и позвали на кастинг, утвердили на роль, теперь вот разрывается между съемками и школой. Мама с Папой против, но бабушка настояла. И теперь самая главная новость, - для эффекта Маша встала на табурет и выдержала паузу, - Женька и Денис наконец-то признались друг другу в своих чувствах! - О, Маша, вводишь новую моду? Табурет вместо каблуков? – Даша вошла на кухню, и Веник тут же подскочил к ней. Веник, Маша и Даша сидели и пили чай с любимыми кексами Веника. Веник постоянно что-то шептал Даше на ухо, а Маша многозначительно посматривала на сестру, которая явно боролась с каким-то желанием. - Даша, - наконец начала Маша, - А ты ничего не хочешь Венику сказать? - Нет, - как ни в чём не бывало, ответила сестра, не зря же училась в театральном. - А должна? – заинтересовался Веник. - Ещё как должна! - Маша, а вот это мне решать. А вы не хотите мне рассказать, о чём так мило беседовали до моего прихода? - У меня от тебя нет секретов. Мы просто обменивались информацией. Что да как. В общем-то, и всё. - Ну-ну. - Веничек, а ты нас с Дашей не оставишь. Нам посекретничать надо, ну, это наше, женское, - Маша аккуратно дотронулась до его плеча тонкими пальцами - Ну, я не знаю. - Веничек, Дашка твоя никуда не денется, а я, между прочим, ради тебя стараюсь. Всё иди, заодно телевизор посмотри, что-то он барахлит, - она сделала жест в сторону двери и Веник вышел. - И не подслушивай! – крикнула Даша ему в след, - И о чём ты хотела поговорить? – спросила она, предварительно убедившись, что Веник достаточно далеко от двери. - Не прикидывайся, прекрасно знаешь, о чём я. Ты Веничику рассказывать собираешься? - О чём именно? - Даша, хватит строить из себя дурочку, это моя привилегия. Про ребёнка? - Ну, конечно. Только не сейчас. Сегодня и так много событий, не хочу обрушивать на него эту новость, как снег на голову. - Но ты ведь понимаешь, что должна ему рассказать или ты планируешь, лет через семь, когда ребёнка в школу собирать надо будет? - Маша! Не тупи, я расскажу в ближайшее время. - А точнее? - Скоро. - Боюсь, что у нас с тобой разные представления о «скоро». - И это говорит, мне человек, который говорит, что скоро будет, а сам приходит через два часа. - Когда? - Завтра скажу обязательно. - Обещаешь? - Обещаю. Тем более, какой смысл скрывать? -Дашенька, доброе утро! – он ласково улыбнулся своей невесте, - Как спалось? - Хорошо, - сонно промурлыкала она и улыбнулась ему в ответ. - Красавица, моя. Как же я скучал, - Веник убрал чёрный локон с её лица и нежно поцеловал. Эйфория от долгожданной встречи, первая ночь после разлуки, солнце, проникающее сквозь прозрачные шторы, близость друг друга делали это утро сказочным. - Я тоже очень скучала, - она провела рукой по его непослушной шевелюре, но, когда её пальцы соскользнули на шею, кудри задорно подпрыгнули и растрепались ещё сильнее. - Люблю тебя, - он ласково посмотрел на неё, но вскоре его лицо вдруг стало серьёзным, - Даша, я должен тебе кое-что сказать. - Что? – неужели он опять уедет? Испугалась Даша, и по инерции крепко вцепилась пальцами в его руку. - Даша, я тебя очень люблю. - Ну, слава Богу, а то я уж было испугалась! – облегчённо выдохнула она и опустилась на подушку. - Даша, это ещё не всё, - он приподнялся и навис над ней, - Я уезжаю в Питер, на выходные. - Ты вернешься? – испуганно спросила она, боясь услышать ответ. - Конечно, вернусь. - Веник, тогда я тоже должна кое-что тебе сказать. Только ты обещай выслушать меня, а потом делать выводы. Обещаешь? - Обещаю. - Веник, в общем, ещё перед твоим отъездом мне позвонил бывший одноклассник, Никита, он предложил встретиться. В тот день была чудесная погода, а ты и сёстры были заняты, но я и согласилась. Мы встретились в парке, он ещё подарил мне цветы. - Значит, поцелуй всё-таки был? – он резко сел на кровати. - Ты знаешь? – удивлённо спросила она, поднимаясь на подушке. - Знаю. Просто ответь на один вопрос, что ты чувствуешь к нему? – он пристально посмотрел в её глаза. - Он для меня ничего не значит, - уверенно ответила Даша, - То есть ты знал и ничего мне не сказал? - А почему я, по-твоему, уехал? - Я думала из-за физики, - она вдруг почувствовала укол совести. - Из-за физики! Скажешь тоже. Я ведь говорил, что физика – смысл моей жизни, а ты – моя жизнь. И скажи, зачем мне смысл без жизни? - Прости. Он, правда, для меня ничего не значит, а тогда я даже не успела понять, что происходит. Помнишь, я ещё вернулась злая, - начала оправдываться она. До этого момента она считала себя обиженной стороной, мученицей и жертвой науки, а теперь выходит она сама была во всём виновата, - Я должна была тебе сказать. Прости. - Не вини себя, это я должен был во всём разобраться, прежде, чем делать выводы. И ведь это ничего не значит? – полу утвердительно спросил он, - Главное, что мы любим друг друга, ведь так? - Да. Только это важно, - она обвила его шею руками и увлекла за собой под одеяло. Веник с нежностью ответил на поцелуй, пытаясь дать понять ей, что важно только то, что они любят друг друга и пока в сердцах каждого из них есть место друг для друга, они не расстанутся. Они будут вместе всегда, пока бьются сердца, пока бьётся сердце, одно на двоих… - Подожди, - она вдруг остановилась, её руки всё ещё были на его шее, - Раз у нас с тобой день начался с откровений, то я должная тебе ещё кое-что сказать. - Надеюсь, это хорошая новость? - Веник, я беременна. Ну, как, хорошая новость? – осторожно спросила она - Ещё какая! – воскликнул он и поцеловал свою невесту, хотя, сейчас он, наверное, целовал мать своего будущего ребёнка. Зимний вечер. 31 декабря, стрелки часов близятся к полуночи. Тёмную комнату освещают лишь три тонкие свечи. Вокруг круглого стола сидят несколько человек, все с замиранием сердца ждут его, Нового года. Таинственную тишину никто не нарушает, всем есть, о чём подумать. - А давайте, - вдруг подала голос Маша, - Напишем на бумаге всё то, что мы пережили за этот год и сожжём. Я в одном журнале прочитала. Это означает, что мы идём в новый год только с хорошим, а всё плохоё оставляем позади. - Давай, - охотно согласился Веник, придерживая за талию свою беременную жену. - Раздавайте листочки, - скомандовала Маша. - Сейчас-сейчас, - Галина Сергеевна открыла ящик и, достав оттуда тетрадку, вырвала для каждого по листу. - Мама, Папа, Пуговка, Даша, Веник, Маша, Женя и я. - А что нужно писать? – задумалась Женя. - Просто подведи итог этого года, - объяснила Людмила Сергеевна и склонилась над листочком. Повисла гробовая тишина, которую нарушал скрип ручек и короткие фразы Жени с просьбой Галину Сергеевну помочь с написанием некоторых слов. Людмила Сергеевна: «Я наконец-то счастлива, прошлый год я встретила с мужем и дочками, с ними и провожаю. Мы наконец-то вместе. Все. И теперь так будет всегда. А это самое главное. Теперь я знаю, что нет ничего важнее семьи и любви. Обязуюсь быть хорошей женой и матерью, ну и бабушкой » Сергей Алексеевич: «Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, но на ошибках учатся. Клянусь, что никогда больше не брошу свою семью и буду хорошим мужем и отцом» Маша: «За этот год многое изменилось, а прежде всего, изменилась я сама. За этот год я успела побывать и сводницей, и стервой, и разлучницей, и подругой, и сестрой, и студенткой, и певицей, и больной амнезией, и наконец, стала той, кем являюсь сейчас. Любящей сестрой, хорошей подругой, ученицей престижного университета имени Баумана, замечательной дочерью, а самое главное я встретила того человека, которого смело могу назвать своей второй половинкой» Даша: «Я совершила много ошибок, почувствовала горечь слёз, боль разлуки и потери, провела бессонные ночи в страданиях и сомнениях, но я не о чём не жалею. То, что не убивает нас, делает нас сильнее. И, если бы, путь к счастью не был бы так труден, я бы никогда не узнала истинную цену любви. И неважно, что ещё поджидает нас за поворотом, ведь теперь я знаю, какие бы камни не подбрасывала бы нам судьба, наша любовь выдержит всё » Женя: «Что я могу сказать? За этот год я сделала вывод, я люблю дебилов!» Галина Сергеевна: «Я бы написала огромную речь, если бы захотела. Могла бы написать опус на сто страниц, но я не хочу. Напишу лишь то, что самое главное быть кому-то нужной, знать, что есть люди, которые смогут поддержать тебя в трудную минуту. Знать, что за твоими плечами находится гора мускул, готовая на всё ради тебя. Как и самой важно знать, что есть люди, ради которых и жизни не жалко. В знаниях вся наша сила» Пуговка: «*Вместо слов, нарисован огромный медведь на весь лист*» Веник: «Я не мастер говорить и уж тем более писать, поэтому напишу те слова, что многократно повторял. Смысл – Даша. Жизнь – Даша. Смысл жизни – Даша, наш будущий ребёнок и физика. Что бы я ни говорил, она всегда будет занимать место в моём сердце, тем более, что само сердце принадлежит моей любимой Даше. Ну, вот коряво как-то получилось, говорил же, что не мастер писать» - Ну, что закончили? Уже почти двенадцать, - предупредила Маша, - Жжём? - Жжём, - ответили все хором и поднесли свои листки к свечам. - Время! – вдруг крикнула Пуговка, когда листки уже догорели, - Быстрее, загадываем желания! - Только не вслух, а то не сбудутся! – предупредила Даша. - Десять, девять, восемь, шесть, пять, четыре, три, два, один! С новым годом! – раздался стук стекла. - Ай-яй-яй, тебе нельзя, - Веник забрал у своей жены бокал шампанского и вручил стакан с соком. - Веничек, ну на Новый год-то можно, пожалуйста… - Нет. - Тогда ты должен исполнить моё желание, - не растерялась она и хитро улыбнулась - Для тебя всё, что угодно, только, если это не вредит здоровью. - А поцелуи вредят здоровью? – на её вопрос он ответил нежным прикосновением губ к губам. - Горько! – крикнула Женя. - Горько! – подхватила Маша. - И не надоело вам? – спросил Веник, оторвавшись от Даши. - Я ещё на вашей свадьбе сказала, что буду кричать так каждый раз, когда вы целуетесь. И вообще вы сами предложили - Маша, это была шутка, - Даша опустила голову на плечо мужа. - Это для вас шутка, а я говорила серьёзно. Горько!
полная версия страницы